Ну и что, что тролль[СИ] - Д Кузиманза

Знаю, что такое страх. Знаю это чувство, когда сжимается вокруг головы тесное пространство и угнетает все мысли. Знаю, что такое трясина ночи, в которую проваливаешься, забывая о безопасности, а песенка тревоги сплетается с предчувствием беззащитности. Почувствовал и перечувствовал всё это в далёких и диких Слепых горах, а ходил там затем, чтобы отдохнуть и поговорить со стройными соснами и хмурыми буками. Такой тогда был романтик шестнадцати лет.

Маленькая деревня, скорее даже, лесной хутор. Несколько деревянных домов. От них тропа ведёт через пустоши к небольшому купеческому тракту, а вторая, можно сказать, дорога идёт куда-то лесом, то и дело пересекая ручьи.

Жили там люди могучие и грубые, как леса, в которых пришлось им жить. Улыбающиеся лица — и тяжёлая работа. Не знали фальши и зависти, в их ежедневности такие ценности себя не оправдывали. Жили день за днём.

А женщины! Прекрасные в работе, любви и заботах о своём многочисленном потомстве. Всегда готовые на самоотречение и борьбу со стихиями.

Да-а, такие вот люди там были. Чуткие и мягкие. Жёсткие и жестокие. И была какая-то вечная безмолвная тайна в жестах этих людей. Переглядывание, иногда быстрый шёпот, и лица каменеют, и замолкают даже малые дети. А иогда трагедия и кровь явные…

Как-то Лука пошёл в лес за мясом, как они говорят. За оленем, то есть. Пошёл и не вернулся на своих ногах. Приволокли его на сворке обезумевшие псы — под самый дом. Отстрелил себе ногу. Случайно, а может быть и не случайно? Может быть, кто-то из-за дерева, да прямо в колено, которое разлетелось вдребезги? Того никто не знает и никогда не узнает! Точно!

Ну, и в одну тёмную и густую, как смола, ночь пришлось мне идти той дорогой, той — лесной. Нет, не скажу, зачем. Я там был из-за тайны моих друзей. Взялся нести кое-что через лес к другим таким же секретникам… э-э, замолчу об этом, а то, слово за слово — и расскажу, а тайна не моя! "Никому!" Это была просьба и, одновременно, угроза, которые чту до сих пор. Конец и точка, и баста!

Так вот, шёл я, городской житель, а точнее брёл почти наощупь той ночью. Темнота вокруг и темень в душе. Так рождается настоящий страх.

Когда последние огоньки хутора исчезли за деревьями, то превратился я в беззащитного и слепого жука. Для подкрепления духа были у меня только фляга "чистой слезы" и толстая палка. Выпить и упасть на мох? А миссия моя? Побрёл я наощупь, как слепец размахивая перед собой палкой.

Эх, какого труса я праздновал?! Когда-то пережил пляшущий над головой топор в руках пьяного безумца. Так вот ночью был не тот страх. Там ничего не нарастало в такт музыке ночного леса и воображения, было только изумление и последняя секунда удачи. В лесной же тьме какие только бестии и чудища не шли по моим следам?! Каждый шорох был изголодавшимся волком. Каждый треск — банда бешенных медведей. Вижу темноту или ничего не вижу. Всё происходит в другом измерении и времени. Не знаю, что было минуту назад и что будет через минуту. Всё исчезает и расплывается. Есть только темнота, усиленная предчувствием какой-то приближающейся чужой силы.

Вдруг над головой острый, словно разбитое стекло, птичий крик. Острее, чем осколки под босой ногой. Действительность съёжилась до размеров моей спины. Второй крик проплыл у меня над головой и замер где-то в чаще. Кажется я на миг потерял сознание. Когда очнулся, то тело моё послушно шагало по дороге, а крик то и дело повторялся, пока я не понял, что кричу сам. Со стыдом сжал зубы, и тут на фоне тьмы появилась маленькая искорка.

Светлячок? Маленькая гнилушка? Что-то или кто-то как и я пересекало лес. Потом в такт колыханиям огонька послышался треск хвороста и веток. Зверь, человек? Я не мог решить, что лучше, но остановился и стал ждать. Бежать, скажете? Куда, кроме дороги вперед или назад? Наконец по шуму шагов стал я догадываться, что это человек. Ну, что же, приготовился к атаке, потому что неизвестный хотя бы освещал себя.

Человек прошёл ещё два десятка шагов и осветил меня. Послышался смех, смеялся незнакомец дружелюбно.

— Эй! — сказал он мне. — Чего орёшь?

Я обалдел. Странный вопрос и весь абсурд ситуации потушили все мои чувства и страх вместе с ними. Даже как-то жалко стало, что уже не дрожу и не трясусь.

— Кашель, — попытался выбраться я из неловкости. — Кашель сильный замучил!

— Квшель? А папироски не найдётся?

Я кивнул и достал пачку сигарет. Незнакомец подошёл, положил фонарь на землю. Мох и опавшие листья и хвоя заблестели, как подсвеченный ковёр. Теперь я рассмотрел собеседника: лицо в оспинках, одного уха не хватает, на щеках глубокие складки или рубцы.

— Садись, братишка, — незнакомец удобно устроился на невесть откуда взявшемся лежащем дереве и указал место возле себя. — Выкурим трубку мира и пойдём дальше. Кого-то ищешь?

— Можно сказат, да.

Хотел рассказать ему о своих страхах, но не знал, как это объяснить чужому человеку. Стыдно мне было.

— Куда ты идёшь и зачем — это я знаю, — сказал он. — Даже знаю, что несёшь в своём рюкзаке. Идёшь ты, братишка, а за тобой тянется след, ах, какой след. Я за тобой наблюдаю.

"О чём он говорит? — подумал я. — Что знает? Какой-такой след привёл его ко мне и к моей тайне?"

Быстро я перестал об этом гадать, а сел рядом с ним и попробовал его разговорить:

— У меня есть фляжка "слёзок", может, выпьем за встречу?

С минуту он молчал, потом широко улыбнулся и протянул руку:

— Думаю, неплохо бы!

Отпил несколько глоточков, смаковал "слёзки", причмокивая и шурясь при каждом глотке, и под каждый глоток закуривая. Потом вернул флягу мне. Потом опять вернулась она к нему. Я всё это время думал, как дальше пойдёт разговор. Странные слова незнакомца вызвали у меня противоречивые чувства. Боялся его, но был он мне интересен. Интерес на одном уровне со страхом, понимаешь?

"А если напасть? — думал я. — Пока пьёт? Один рубящий по шее…"

— Я Рдна, — вдруг представился он: а что ж, вполне обычное местное имя.

— Рдна, ты меня напугал, знаешь? Кто ты, что тут делаешь?

Он осушил фляжку, вернул её мне и хмыкнул:

— Гм, я? Я? — покачал головой. — Когда-то, очень давно шёл я с таким же поручением. Поэтому знаю, куда идёшь и с чем. Но я до цели не добрался, остался здесь и живу с тех пор в этом лесу, хотя не знаю, подходит ли слово "жизнь" к моей ситуации? — он поднялся с бревна, отрусил штаны. — Понаблюдаю, чтобы ты дошёл до цели. Ты этого не поймёшь, но это так. До конца пути буду тебя сопровождать.

Мой страх окончательно исчез, теперь я шёл сквозь темноту без малейшей тревоги. Незнакомец шёл за мной, но я его не опасался. Дошли до нужного мне посёлочка уже под утро, когда отступает ночь и идут спать демоны. На опушке леса мой спутник исчез. Когда? Я не заметил. Вот только что хрустели веточки под его ногами — и нет никого. Значительно позже я понял, что он мог ходить тихо, как лесной зверь, а ко мне подошёл шумно, чтобы предупредить заранее!